Героический режим. Не для героев [СИ] - Геннадий Башунов

— Глупый вопрос, — пробормотал я.

— Вот именно. Больше про полюса я ничего не знаю, моя наставница этому не учила, я в основном по травкам разумею, а не с чистой энергией, но могу и… ты, впрочем, видел. Но зато я знаю, что будет с тобой. Твоя Злоба режет твою душу, оставляя незаживающие раны. А любая незаживающая рана рано или поздно начнёт гнить. Ты будешь бороться с этим, но твои силы не безграничны. И тогда начнёт гнить твоё тело, твой разум. И ты начнёшь заражать этой гнилью всех вокруг, превратишься в чудовище. Вспомни тех… ведьм. Понимаешь теперь, зачем тебя лучше было убить?

— Глупый вопрос, — повторил я.

— Ну и? Не хочешь устранить проблему самостоятельно?

— У меня есть ещё пара дел.

Гая покачала головой.

— Ты уже ступил на этот путь, — сказала она горько. — Но ты вправе выбирать сам. Особенно, после того, что с тобой сделали. И я рада, что когда произойдёт… то, что произойдёт, ты будешь далеко.

— Я тоже рад. Не хочу зла ни тебе, ни твоей семье.

Ведьма тяжело вздохнула.

— Вот потому я тебя и вылечила. Надеюсь, ты продержишься достаточно, чтобы умереть от старости прежде, чем это произойдёт.

— Я тоже надеюсь, — усмехнулся я.

Надеюсь, что меня здесь не будет. Что пройду эту чёртову игру… И что будет дальше? Если я здесь… не будет ли меня преследовать это и в реальной жизни? Опять хренова гора вопросов и ни одного ответа.

Пахло жареной рыбой, но есть ещё рано.

— Гая…

— Что?

— Как думаешь… ты человек?

Ведьма фыркнула.

— Нет, конечно.

— А я?

— Нет, конечно. Уже нет. Когда соприкасаешься с сосудами… ты перестаёшь быть человеком.

— Значит, те, кто не прикоснулись?

— Люди. Мой сын, мой новый муж, мои приёмные дети. Нервил был до недавнего времени.

— Как ты докажешь, что они люди? Что…

Я замолчал. Глупый вопрос. У них есть воспоминания, чувства. По крайней мере, они так думают. Как я в свою очередь докажу, что я настоящий человек с настоящими воспоминаниями? То, что я так думаю, ещё ничего не значит. Тем более, если верить Гае, уже поздно говорить об этом.

— Чего «что»?

— Забудь.

Мы дождались, пока рыба приготовится. Я ел с жадностью. Нет, чёрт возьми, я жрал, как свинья, хлюпая носом, утирая жир и слюну, заглатывая кусок за куском. Огромного, килограмма на два с лишним, сома я сожрал почти в одиночку, и мне хотелось ещё. Я подумал о том, что в последнее время мне нужно было слишком много еды, и, несмотря поедаемые мной на зверские порции пищи, я худел и худел. Наверное, дело в Злобе. Или в растущих статах — энергия не может взяться ниоткуда. Ускоренный метаболизм, наращивание мышечной массы… Наверняка.

Доев, я поблагодарил Гаю за ужин и спустился к озеру.

— Спасибо, — сказал я Топлюше и улыбнулся. Наверное, в первый раз искренне. Как банальное полное брюхо влияет на настроение, а?

Умывшись, я посмотрел на своё отражение. На месте правого глаза красовалась чёрная в полутьме червоточина. Переживём, у Топлюши же вырос глаз, вырастет и у меня.

Я вглядывался и вглядывался в моё лицо. Становилось не по себе. Чёрная борода, выпирающие скулы, ввалившиеся щёки. Чего-то не хватало. Будто лицо было чужим. И дело не в глазе. Не в силах больше смотреть, я провёл рукой по водной глади, сбивая отражение. Не помогало. Я знал, что что-то не так. Я… потерял что-то.

Издав какой-то рык, я резко встал и вернулся к Гае.

— Твой сын идёт, — сказал я.

— Услышал?

— Да.

— Молодец… шагов за четыреста. Эх, парень, если бы…

— Нет смысла горевать, не так ли? — резко спросил я.

— Ты прав.

Зага встретило семейство утопленников.

— Где труп Нервила? — завизжала ему в лицо молодая, но сын Гаи лишь отмахнулся от неё.

— Сгорел вместе со своей проклятой крепостью! — рявкнул он. — И тебя я спалю, если, на хер, не сгребёшь с моего пути!

Злобно шипя, утопленница всё-таки ретировалась.

— А, таки выжил, волчонок, — буркнул мне Заг. — Твои уплыли.

— Рад слышать.

— Рад, а? Не свистишь? Ладно. — Он уселся рядом и принялся вытаскивать из сумки еду — хлеб и солонину. У меня потекла слюна. — К нам приплыли соседи. Решили проверить, чего произошло — ещё прошлый пожар видели. Мы им объяснили, и они захотели купить у нас оружия и доспехов, у них там тоже дела не сладко. Вот с ними мы твоих ублюдков и посадили.

— Они вернутся?

— Кто?

— Соседи?

— Куда? — хмыкнул Заг. — На пепелище что ли? Всё там сгорело к чертям собачьим. Но мы успели кое-что вытащить. Немного денег, немного еды и кучу железа. Всё это нам пригодится. Грядёт зима, а у нас только срубы стоят. Может, чего и выручим… наймём рабочих…

— Это хорошо, — сказал я, впиваясь в краюху хлеба зубами. — Желаю вам удачи.

— Желаешь удачи? Ха! Сам-то куда собрался?

Я секунду подумал, пережёвывая хлеб.

— Не знаю.

— Может, к нам? Нам сейчас нужны такие парни. Вокруг происходит хер пойми что, говорят, пиратов от этого развелось… В общем, вояки нам нужны. Не хочешь?

Не хочу ли? Чёрт возьми, хочу. Суровая жизнь викинга. Суровая пища, суровое море, суровые враги, суровая погода. Охренеть можно от суровости. Но локацию рано или поздно закроют. Что станет со мной? Труп, скорее всего. Что станет с ними? Чёрт его знает.

И, даже если я выживу после закрытия локации, всё рано или поздно пойдёт по предсказанному ведьмой сценарию, а я не хочу зла хорошим людям.

— Что дальше на юге? — спросил я вслух.

— Материк, — пробубнил Заг.

— Материк? — переспросил я. Что-то не складывалось с тем, что говорил Василий.

— Ага.

— А острова? Мне говорили, что дальше острова.

— Нет. Дальше материк. Не знаю, кто там чего тебе насвистел, но дальше материк. Я там был. Большущий такой полуостров, гористый и заросший лесом. Дерьмовое место.

— Ясно. Как туда добраться?

— Добраться? В одиночку ты туда никак не доберёшься — пролив двадцать с лишним миль шириной.

Я выругался.

— Да ладно ты, — проворчала Гая. — Пока пойдёшь с нами, а потом… посадим тебя до материка.

— Спасибо, — сказал я. — Большое спасибо.

— Одним «спасибо» не отделаешься, будешь впахивать до удобного случая, как проклятый, — хмыкнул Заг.

— Спасибо, — повторил я и поднялся.

И снова спуск к озеру. Было уже очень темно — плотная пелена облаков закрывала и луну, и звёзды.

— Топлюша… — тихо позвал я.

— Да.

— Я иду с ними.

— Да, я догадываюсь. Ещё увидимся, я знаю, где они остановились, для меня дотуда путь есть.

— А до материка?